правды Божией и человеческого зла. Последний Суд станет огненным очищением

мира, когда руда истории будет переплавлена для Царства. Это новое рождение,
трудное, как и всякие роды, принесет плод -- обновленную тварь...
Подобно Царство Небесное большой сети,
закинутой в море и собравшей рыб всякого рода.
Когда она наполнилась, ее вытащили на берег
и, сев, собрали хорошее в сосуды, а плохое выбросили вон.
Так будет и в конце века: выйдут ангелы и отделят злых от праведных
и бросят их в печь огненную: там будет плач и скрежет зубов [57].
Эти притчи подводят нас к теме, которая издавна составляла мучительный
вопрос для христианской мысли. Что имел в виду Иисус, говоря о "муке
вечной"?
Тот факт, что образы "огня", "Геенны", "червя" взяты Им из иудейской
апокалиптики, мало что поясняет [58]. Однако Христос не прибегнул бы к ним,
если бы за ними не крылась определенная реальность. Слова об "изгнании во
тьму" не подразумевают, конечно, пространства или "места", где пылает
физический огонь. Этот символ, передающий атмосферу отверженности, содержит