погребении. Они стояли "напротив гробницы" и, плача, смотрели на поспешный

обряд. Им хотелось самим умастить тело Господа ароматами и долго оплакивать
невозвратимую утрату. Но было уже поздно. Правда, теперь они знали место
могилы и надеялись по прошествии субботы снова прийти сюда.
Между тем первосвященники, услыхав, что Назарянина похоронили в саду у
Голгофы, а не с другими казненными, встревожились. Что, если почитатели
станут устраивать паломничества к Нему на гроб или похитят тело, а потом
заявят, будто Он жив? Желательно было искоренить самую память о Нем. Поэтому
группа старейшин снова пришла к Пилату с просьбой, чтобы на первые дни у
пещеры была поставлена охрана.
"Имеете стражу, -- недовольный, ответил им прокуратор, -- идите и
охраняйте, как знаете". Он больше не желал иметь ничего общего с этим
неприятным делом.
Однако от Пилата ждали только санкции. Получив ее, Ханан приказал
опечатать склеп и выставить в саду стражу [3].
Иерархия могла теперь спокойно проводить праздник и воссылать молитвы к
Богу. Все прошло лучше, чем ожидали власти. А ученики? Они ничего не знали