 |
|
Было бы неправдой утверждать, будто уважение к мученической кончинесвойственно одним только христианам. Оно, это уважение, отличает живую душуот мертвой, людей -- от нелюдей. Но христианин приучен понятиями своей веры видеть в такой кончине высшее подтверждение смысла прожитой жизни, славу, которая дается не всякому и которую нужно заслужить. (Как говорил однажды покойный, мы поднимаемся на гору, и по пути у нас столько ошибок, столько открытий! Но на самой вершине горы -- крест.) Подумаем: день за днем священник по богословскому смыслу литургии участвует в крестной Жертве своего Учителя; и вот собственная его жертва сливается с той Жертвой. Пролитая кровь -- великая сила. Если о ней забывают, это -- проклятие. Если о ней помнят, как должно, это -- благословение земле. Нашей, русской, земле. Страстотерпческий удел постиг очень радостного человека. Скажем проще, по-житейски: веселого человека. Одного из тех, что простым своим присутствием гонят вон глухонемого беса уныния, излечивают от черной немочи, очищают воздух, которым стало невмоготу дышать. Многочисленные чада отца Ферапонта -- помните антагониста отца Зосимы из "Братьев Карамазовых"? -- |
|
 |
|
|
|
 |
|
 |